Я не дамся корейцам И китайцам в нутро. Я уйду в своё сердце, В сердцевину, в ядро. Я не стану хотдогом, На пиндосов мне — тьфу! И срединной дорогой Я взойду в синеву. Лучше стану японцем, Практикующим дзэн. И уйду вслед за солнцем, В вечно длящийся день. Повстречаюсь там с Догом, И скажу: "О, мой Дог! Жизнь собачья жестока. Веришь ты? Чтоб я сдох! Я собачьи страдания Шлю к собачьим чертям, Сокровенные знания Злой судьбе предпочтя. Научи ж меня, Доже, Как свободным мне быть, Как свободу умножить И другим подарить!? Чтоб разбить наши цепи И разгрызть поводки, Чтоб намордники эти Разлетелись в куски, Что нам нужно, о, Отче, Всех собак Дог-отец? И скажи покороче, А не то всем Песец." "Ты следи за дыханием, Мой малыш, мой дог-йог. И за выдохом, сыне, Пусть последует вдох. Сделай только потише Громкий мысленный лай — Снизойду к тебе свыше В твой японский сарай. Разовьёшь ненароком Телепатоязык, Станешь пёсьим пророком, Как еврейский мужик. Возвестишь благодожье, Ну и скажешь на смех: Вакхканальины рожи, С Новым Догом вас всех!"
